Эксклюзив Marie Claire Kazakhstan: интервью с Мерил Стрип в Каннах

MC KZ Мерил, на нынешнем Каннском кинофестивале Вас наградили почетной «Золотой пальмовой ветвью». Какие чувства вызывает подобное признание?

МЕРИЛ СТРИП Я безмерно благодарна и польщена. Получить приз в Каннах от международного сообщества художников, мастеров, кинематографистов всегда было высшим достижением в киноиндустрии. Стоять в одном ряду с теми, кто был ранее удостоен этой награды, вызывает у меня смущение и крайнее волнение. Во время открытия фестиваля я испытала самые различные эмоции: радость и восторг, грусть и ностальгию, благодарность. Мне было сложно сдерживать слезы, когда на сцене я смотрела видео, из отрывков моих картин и видела себя на большом экране, в свои 20, 30, 40 и 50 лет. Но еще более трогательным было видеть слезы в глазах зрителей. Я чувствовала столько любви! Я очень рада видеть Грету Гервиг в качестве нынешнего президента жюри. Наше сотрудничество в фильме «Маленькие женщины» было для меня очень приятным опытом. Ее любовь к кино, к его драматургии, повествованию и такое тонкое понимание персонажей делают ее невероятным режиссером и лидером индустрии.

За вашу многолетнюю карьеру вас 21 раз номинировали на «Оскар». Трижды вы становились его обладательницей. Вы бы хотели побить рекорд Кэтрин Хепберн, у которой четыре награды?

Честно говоря, я мало думаю о наградах, когда выбираю свои роли. Конечно, призы — большая честь, и мне очень сильно повезло, что моя работа так высоко оценена. Но самое важное для меня — заниматься любимым делом и радовать зрителей. И если при этом мне удастся достичь уровня Кэтрин Хепберн — это будет замечательно, но это для меня не главное.

Ваши роли впечатляют разнообразием. Как вам удается оставаться такой разноплановой актрисой?

Я всегда старалась выбирать разные роли, чтобы бросать вызов самой себе и не застревать в одном амплуа. Играть Маргарет Тэтчер в «Железной леди» и ведьму в «Чем дальше в лес» — очень разный опыт, и он помогает мне расти как актрисе. А поскольку на экране я уже почти полвека, мне нужно очень сильно стараться, чтобы самой не скучать и другим не наскучить.

Ваш прорыв на большом экране произошел в 1978 году с фильмом «Охотник на оленей», где вы снялись с Робертом Де Ниро…

Это был замечательный, очень захватывающий момент в моей жизни. Для этой роли я сама написала все свои реплики. Мне хотелось придать персонажу больше нюансов и глубины. В те времена актрисам было непросто вносить свои предложения и менять сценарий, но это было очень важно. Я хотела выделиться и показать свои независимость как актриса. Я всегда верила, что женские истории заслуживают быть рассказанными со всей подлинностью и сложностью. То же самое я сделала, когда работала над картиной «Крамер против Крамера» с Дастином Хоффманом. Я переписала важный монолог, чтобы мой персонаж не был просто фоном для мужской главной роли. Сегодня женщины — стали звездами, но в начале моей карьеры все было иначе. Тогда все вращалось вокруг мужчин-суперзвезд. Женщины играли второстепенные роли. Фильмы являлись проекциями их создателей, а создавали их мужчины. Это означало, что кино отражало их желания, стремления и перспективы. Впервые я почувствовала, что мой персонаж равноправен с мужских, когда сыграла Миранду в картине «Дьявол носит Праду». Возможно, потому что у Миранды был очень мужской характер. В целом, кино для меня — это в первую очередь волшебство. Я всю жизнь прожила в этом волшебном мире, помогая создавать его.

Что привлекло вас к таким неожиданным персонажам, как Миранда в «Дьявол носит Прада» или Донна в «Мамма Мия»?

Играть сварливого редактора модного журнала было невероятно весело, а роль Донны позволила мне проявить свой музыкальный талант. Знаете, я всегда хотела быть певицей. И эта роль стала моим шансом. А вообще, любая роль предлагает свой особенный способ рассказать историю и установить связь с аудиторией. Когда я выбираю роль, мной движет желание исследовать человеческий опыт во всех его аспектах. А еще для меня важно, чтобы режиссер был уверен в том, что он хочет сказать. Стыдно признаться, что с возрастом мне хронически не хватает времени. Оно слишком быстро бежит. Большую часть своего времени я по-прежнему посвящаю семье и повседневным делам. То теперь, когда я в преклонном возрасте, могу с гордостью сказать, что мне удалось поработать почти со всеми в этой индустрии. И если я не смотрю их фильмы, то это не сделает меня несведущей о том, кто такие эти режиссеры. По крайней мере, это относится к американской киноиндустрии. Что касается, например, французского кино, здесь у меня еще слишком много пробелов. Поэтому вчера я поздно легла спать, потому что осталась в кино, чтобы посмотреть фильм Квентина Дюпье «Второй акт».

Расскажите, как ваши детство и семья повлияли на ваш выбор профессии?

Я выросла в семье, где ценились книги, театр и искусство. Мои родители с детства прививали мне любовь к культуре. Отец был менеджером в фармацевтической компании, а мама — домохозяйкой, но также художницей. Творчество было частью повседневной жизни, и это, безусловно, повлияло на мой выбор стать актрисой. Мои родители, а затем и моя собственная семья всегда поддерживали меня, за что я им всем очень благодарна. Мой муж (Дон Гаммер) — скульптор, и наши дети тоже выбрали творческие профессии. Старший сын Генри — музыкант, Мэри и Грейс — актрисы, а младшая дочь Луиза выбрала модельный бизнес. Мы живем в творческой среде, и это помогает нам поддерживать друг друга.

Много лет назад вы жили в Лос-Анджелесе, но неожиданно вернулись в Нью-Йорк. Почему вы решили покинуть «фабрику грез»?

Лос-Анджелес — прекрасный город, но он не для меня. Я не хочу наряжаться и приводить себя в порядок, только чтобы сходить в соседний супермаркет. И если честно, мне совсем не нравится культура Голливуда, и особенно их политика в отношении женщин. Нью-Йорк — это мой дом, здесь я чувствую себя комфортно и могу сосредоточиться на работе без лишнего давления и ненужного шума.

В одном из интервью Вы упомянули, что в школьные годы переживали из-за своей внешности…

Когда я училась в школе, то не чувствовала себя красивой, и это заставило меня искать другие способы самовыражения. Я начала участвовать в театральных постановках, проявлять себя на сцене. Этот ранний опыт научил меня не зацикливаться на внешности, а сосредоточиться персонажах и игре. Благодаря этой установке, думаю, я стала той актрисой, которой являюсь сегодня. Однако, в моей карьере бывали моменты, когда мне напоминали, что я — не красавица. Например, когда я встретила Дино Де Лаурентиса. Я была знакома с его сыном, который был поклонником моего театрального таланта. Он решил представить меня своему отцу, который искал актрису на роль в «Кинг Конге». Я помню, как пришла в его просторный офис в Манхеттене, он посмотрел на меня и, повернувшись к своему сыну, сказал: «Какая страшная!» Он сказал это на итальянском, думая, что я его не пойму. И я ответила ему на том же языке, что мне очень жаль разочаровать его, особенно, когда речь идет о роли в фильме про гигантскую обезьяну. В тот момент я поняла, что могу всегда постоять за себя.

Ваш путь в актерскую профессию был нелегким. Сначала вам приходилось учиться и работать, потом растить детей. Как удавалось все успевать?

Учеба в Йельской школе драмы была тяжелой, параллельно с этим мне приходилось работать официанткой и секретаршей, чтобы сводить концы с концами. Однажды я даже задумалась не поменять ли амплуа и не податься в юристы. К счастью, я пропустила день записи на юридический факультет, поэтому так и осталась в актерской школе. Это было к лучшему, ведь вскоре у меня появилась возможность работать с такими актерами, такими как Роберт Де Ниро и Джон Казале.

Что вдохновляет вас продолжать свою карьеру и играть с такой страстью?

Я всегда любила свое дело. Актерство для меня — это возможность рассказать истории, затронуть сердца людей и вызвать их эмоции. Меня вдохновляют интересные сценарии, талантливые коллеги и, конечно, зрители, которые приходят на мои фильмы. Обычно, перед тем как согласиться на съемками, я задаю себе много самых разных и сложных вопросов: Поможет ли моя роль миру двигаться вперед? Облегчит ли страдания других или, наоборот, их усилит? Станет ли фильм токсичным для зрителя или окажет положительный эффект? Часто я выбираю роли из-за чувства долга, потому что актерская работа — большая привилегия, у меня есть привилегия быть услышанной. Сегодня мы живем в мире, в котором много недостатков, но мы ничего не делаем, чтобы его изменить. Все, на что мы способны — смотреть друг другу в глаза и притворяться, что все идет замечательно. Например, в мире вращается огромное количество денег, а мы удивляемся, где их взять, чтобы построить дороги, дать образование детям и обеспечить лечение нуждающимся. Общество достигло невероятного прогресса и одновременно многим из нас недоступны жизненно важные вещи: еда, крыша над головой и лекарства. Пока у меня есть возможность играть и делиться этим с миром, я буду продолжать.

Текст: Татьяна Розенштайн.