Павел Дуров рассказал о трагической потере своего неродившегося ребенка

Скандал с бывшей девушкой Павла Дурова — Ириной Болгар, которая является матерью его троих детей, набирает обороты. Ирина подала в суд на миллиардера и ежедневно делится подробностями их личной жизни из прошлого. Никто не ожидал, что Павел «включится в эту игру» на чувствах друг друга. (Возможно, по совету адвокатов). Но вот уже несколько дней подряд в своем Телеграм-канале Дуров делится рассказами о семье — прошлой и нынешней. Никогда прежде основатель Telegram не был настолько откровенен со своими подписчиками.

Очередная публикация Дурова в канале на 13 миллионов пользователей похожа на запись из личного дневника. Очень откровенное и, как оказалось, тяжелое признание.

«27 августа 2024 года я все еще был в полицейском участке в Париже. Это был мой третий день там, — начал свою историю бизнесмен. — Без устройств и доступа в интернет это было похоже на экстремальный цифровой детокс. В тот день у меня было обычное многочасовое интервью с полицией. Между вопросами я спросил своего адвоката, придет ли моя Юлия на допрос. Он сказал, что ее ждали, но она не смогла прийти».

Речь идет о криптокоуче и геймере Юлии Вавиловой. О романе Павла и молодого русского блогера из ОАЭ стало известно только после задержания Дурова во Франции. Вавилова сопровождала своего бойфренда во время деловых и личных путешествий. Именно в момент ареста в Париже личность таинственной блондинки была раскрыта; как выяснилось позднее, вместе они уже больше года.

«Я надавил на него, чтобы узнать причины, — продолжил Дуров. — „Испугалась? Уехала из Парижа?“ — спросил я. Он колебался. „Она беременна“, — наконец сказал он.

Это был не тот ответ, который я ожидал в тот момент. Я сохранял спокойствие на протяжении всего времени, проведенного под стражей в полиции, но такой поворот событий застал меня врасплох. Помолчав, я сказал: «Спасибо за хорошие новости». Другие присутствовавшие — переводчик, помощник, полицейский — неловко улыбнулись.

Позже я узнал, что полиция не знала, как сообщить мне новость о беременности Юлии. Обстоятельства были не совсем праздничными. Юлия была одна в чужой стране, где она никогда раньше не была. Никто не знал, когда я смогу снова поговорить с ней.

К счастью, меня отпустили поздно вечером следующего дня. Когда я вошел на террасу на крыше дома, где остановилась Юлия, прямо передо мной вспыхнул великолепный фейерверк. Внизу только что началась церемония открытия Паралимпийских игр.

Но настроение было не праздничным. Я узнал, что пока я отсутствовал, на Юлию оказывали безумное давление. Какой-то блогер пустил слух, что она «агент Моссада». Другие выдвинули абсурдную идею, что именно ее посты (а не данные моего чартерного рейса) побудили полицию встретить меня в аэропорту.

Из-за конфискации ее устройств она неделями не могла получить доступ к своим аккаунтам в Telegram и Instagram. Ее исчезновение из социальных сетей вызвало еще больше спекуляций. Кибербуллинг в ее адрес продолжал достигать новых высот.

Юлия держалась стойко. Но, в отличие от меня, она не привыкла к враждебности. Она не создана для войны.

Два дня назад она была на приеме у врача, который наблюдал за ее беременностью. Я была в середине своего 12-часового рабочего дня, когда Юлия прислала мне «😭😭😭» из кабинета врача. Я сразу понял, что не так».

Далее Дуров поставил ссылку на блог своей возлюбленной. В своем Телеграм-канале @juliavavilovaa девушка так же в формате дневниковых записей описывает события последних двух месяцев. Юлия описывает задержание, отключение от внешнего мира и атаку хейтеров в свой адрес. А затем переходит к событиям сентября и начала октября.

«Сентябрь

Месяц принятия, сосредоточения на физическом и психическом здоровье, поддержки друг друга, наблюдения за всеми волшебными изменениями в моем новом теле.

Было бы легко сдаться или сойти с ума, но мы приняли эту новую реальность среди неопределенности.

Мне так и не вернули телефон и ноутбуки. Я действительно наслаждалась волшебным Парижем, будучи беременной. Через несколько недель мне удалось восстановить доступ к своим социальным сетям.

И затем, еще один поворот.

04.10.24

Врач сказал, что сердце ребенка больше не бьется. Трудно описать боль. Мы уже так привыкли к этой мысли к тому времени. Это была 10-я неделя.

05.10.24

День операции. Прошло быстро, почти без физической боли.

Теперь пришло время исцелиться.

Мы смогли справиться со всем сразу. Но для малыша это было слишком…»

Под откровенным постом Юлии несколько тысяч печальных реакций и сотни комментариев со словами поддержки и сожаления на разных языках.

5 октября в Телеграм-канале Юлии есть и другие записи, в том числе фотография в слезах и в больничной палате.

«Спасибо всем за поддержку.

Не знаю, почему меня привезли обратно в палату после операции, завернутого в фольгу для выпечки, как буррито.

Но это было быстро и безболезненно. Я закрыла глаза, когда меня везли в операционную, и больше их не открывала, я даже не видела своих врачей, я отказывалась держать эту картину в голове.

Я проснулась полной любви, хотела обниматься и посылать сердечки своим друзьям.

Через несколько часов мне разрешили пойти домой.

Спала 4 часа сегодня ночью, не спала после операции. Понятия не имею, где я сейчас беру энергию, чтобы написать этот пост, но вот он».