25 мая жюри Каннского кинофестиваля-2024 объявило своих фаворитов. Пока мировые критики разрывались между «Семенем Священного инжира» осужденного иранского режиссера Мохаммада Расулофа и «Эмилия Перес» Жака Одиара, президент жюри Грета Гервиг и ее сподвижники решили чествовать самого неожиданного кандидата конкурсной программы. «Золотую пальмовую ветвь» вручили американскому режиссеру Шону Бейкеру за фильм «Анора». Это третий фильм Бейкера, дебютировавший в Каннах, после «Проект Флорида» и «Красной ракеты». Он принял награду от двукратного обладателя «Золотой пальмовой ветви» Фрэнсиса Форда Копполы, который в этом году вместе с «Мегалополисом» уехал домой с пустыми руками.
Самое примечательное в «Аноре» тот факт, что это главный «русский след» в Каннах! В центре сюжета фильма-победителя бурный роман между красивой секс-работницей (в исполнении Майки Мэдисон) и неприлично богатым и вечно обдолбанным 21-летним сыном российского олигарха (его сыграл Марк Эйдельштейн). Считайте эту драму более жесткой и правдивой версией «Красотки». Помимо молодого и «восходящего» Эйдельштейна (его называют «российской версией Тимоти Шаламе») в титрах значится главный российский актер нынешнего поколения — Юрий Борисов, которому досталось амплуа гопника. В ленте звучит русский мат, песни группы t.A.T.u и полным-полно «советских» клише, которые особо пронзительно откликаются на всем пространстве СНГ.
При этом на «русскости» картины не заостряли внимание ни члены жюри, ни режиссер на пресс-конференции. Бейкер лишь обмолвился, что посвятил награду «всем работникам секс-бизнеса в прошлом, настоящем и будущем» и подчеркнул важность создания фильмов, предназначенных для показа в кинотеатрах. Как сказал режиссер с трибуны, «миру нужно напомнить, что смотреть фильм дома, листая страницы в телефоне, проверяя электронную почту и не уделяя должного внимания, — это просто неправильно, хотя некоторые технологические компании хотели бы, чтобы мы так думали. Совместный просмотр фильма в кинотеатре — это одно из самых замечательных совместных переживаний. Мы делимся смехом, печалью, гневом, страхом и, надеемся, переживаем катарсис со своими друзьями и незнакомцами. Поэтому я говорю, что будущее кинематографа там, где оно начиналось: в кинотеатрах».